Немеркнущие надежды - Страница 37

Кривая усмешка появилась на его губах.

— Ни одна здравая женщина не осталась бы здесь.

Ален снова наклонил голову, опять коснулся ее губ, словно никак не мог насытиться.

— Ты нужна мне, родная, — прошептал он. — Это пугает меня, но еще больше меня пугает, что ты уйдешь.

— Где этот твой душ? — прошептала она и потерлась о него, как кошка, отчаянно желающая, чтобы ее погладили. Неуверенными руками он снял с нее пальто и уронил на пол, его глаза зажглись желанием. Взяв Надю за руку, он повел ее к лестнице.

Наверху Надя потянулась к его рубашке, чтобы расстегнуть ее.

— Нет, я слишком грязен, — возразил он, мягко отстраняя ее. Через две секунды он снял рубашку и начал стягивать джинсы.

Следуя его примеру, Надя сняла туфли и начала раздеваться, но успела расстегнуть только первую пуговицу — его руки нежно спустили блузку с плеч, она слетела на пол и лежала там, как экзотическая бабочка.

Расстегивая застежку ее лифчика, он поцеловал сначала одно ее плечо, потом другое.

Когда ее груди высвободились, он поцеловал их по очереди, сосредоточившись на ее сосках…

Руки Нади легли на его плечи, а голова откинулась назад. Дрожь пробежала по телу.

— Я хочу тебя.

— Знаю. И я тебя.

— А что Элли?

— Она с Кристиной.

— Так ты можешь побыть со мной, здесь?

— Да, конечно.

Ален целовал ее медленно, нежно, потом отстранился. У нее было такое упругое и такое женственное тело, что он никак не мог понять, почему он предложил ей пойти сначала в душ, а не уложил прямо сейчас в постель.

— Знаешь, я буду выглядеть неуклюжим дураком, если попытаюсь стянуть эту штуку с тебя, — прошептал Ален ей на ухо, имея в виду колготки. — Может, ты сделаешь это сама?

— Терпение — вот что ты должен воспитывать в себе, — возразила она, аккуратно стряхивая с его волос и плеч щепки и осколки стекол. Прикосновения ее пальцев сделали желание еще более сильным.

Он сжал ее в своих объятиях и прямо в колготках понес в душ. Надя смеялась, прижимаясь к нему. Ален же хмурился и хрипловато дышал. Однако выражение муки исчезло из его глаз.

Он опустил ее на ноги перед душем, включил воду. Целуя друг друга, они освободились от последних предметов одежды.

Ален ступил под душ и привлек Надю к себе. Ее кремовая, будто атласная, кожа скользила под его пальцами, когда он втирал мыльную пену в ее спину. Вода превратила ее волосы в блестящий коричневый шелк и капала с густых ресниц.

Когда руки Алена скользнули по ее ногам, чтобы намылить их, Надя задрожала, изогнулась и прижалась к нему всем телом.

Аромат душистого мыла и пар обволакивали их, как кокон. Надя чувствовала себя необычно живой, ее тело было мягким и теплым, а кожу покалывало там, где большие руки Алена прикасались к ней, гладили, ласкали, омывали… Его руки были всюду, говоря ей о таких вещах, которые он никогда не выразил бы словами.

Понимая, принимая их, она прижалась губами к его шее, вдыхая горячий запах кожи. Почувствовав, что он начал вздрагивать, Надя провела языком по его плечу, потом по волосам.

Мускулы Алена напряглись, а руки сильно прижали Надю к себе. Она провела рукой по его спине, ощущая напрягшееся тело.

Обвив его руками, она прильнула к нему. И наконец они слились в едином порыве, и возгласы, понятные только им одним, заполнили маленькое пространство ванной комнаты. Волна наслаждения захлестнула их и увлекла в сказочный мир экстаза.

Когда все кончилось, Ален отнес ее — еще мокрую — на постель и мягко опустил на ту половину, которой никогда не пользовался. Вернувшись в ванную комнату, он смыл с себя мыло, взял полотенца и поспешил в спальню.

Он нежно вытер ее тело, приласкал ее грудь.

— Повернись на минутку, — прошептал он и улыбнулся, когда она сонно нахмурилась.

— Что?

— Повернись, лентяйка, — прошептал он и помог ей. Ее кожа была теплой, розовой и такой соблазнительной, что он снова почувствовал, как поднимается волна желания.

Он поцеловал ее раз, другой, сдерживая дрожь и стараясь успокоиться. Затем перебрался на противоположную сторону кровати, притянул Надю к себе и накрыл простынями.

— Теперь спи, — приказал он.

Глава 14

Надя проснулась от звука закрывающегося ящика комода. Все еще сонная, теплая и расслабленная, она лениво повернулась на звук.

Ален был уже одет и успел побриться. Он сложил свитер и сунул его в уже собранный чемодан, стоящий на стуле.

— Ты куда-то уезжаешь?

Ален повернулся на ее хриплый шепот.

— В Бостон.

— Когда?

Он пожал плечами. Ему следовало знать, что она задаст этот вопрос. Инстинкт репортера, подумал он, и вдруг понял, что не чувствует уже горечи, какую раньше вызывали у него репортеры и пресса.

— Завтра. Вернее, послезавтра. После похорон Эдды.

Надя резко села в постели, готовая к схватке.

— Думаю, мы можем кое-что сделать, — твердо заявила она. — Петиции, письма в окружную прокуратуру. Это не раз срабатывало.

— Никаких писем, никаких петиций. Какой в них смысл, если я собираюсь признаться в своей вине?

Окружной прокурор девять лет назад предложил ему сделку. Это может случиться и теперь. Признание вины в обмен на мягкий приговор. Год-два в тюрьме нестрогого режима. Если повезет, ему даже могут разрешить работать в лазарете.

Ален подавил внезапный приступ тоски. Какое бы наказание ему ни определили, он постарается принять его достойно.

— Поторапливайся, моя дорогая, — сказал он, прикоснувшись губами к ее виску. — Нам предстоит работа.